Дело происходит в будущем. На Земле ожидается какая-то катастрофа, и человечество хочет переселится на другую планету. Эта планета известна землянам давно, но пока там есть только исследовательская станция, и всё.

Теперь туда должны отправить группу людей («авангард»), которые подготовят планету для прибытия и расселения всего человечества. В процессе подготовки со станции приходят сообщения о разных неприятностях — там случайно гибнут люди, ломается оборудование. Поэтому в авангард добавляют ещё несколько человек, на случай экстренного ремонта. Среди них оказываюсь и я. В довершение всего прямо перед вылетом со станцией теряется связь.

Полетели. На второй-третий день начали происходить странные вещи. Кого-то придавило холодильником, насмерть. Потом ещё что-то такое же несуразное. Потом в какой-то момент двое ребят выходили в открытый космос, и на обратном пути застряли в шлюзе, и разгерметизировали его изнутри (намеренно). Но когда их нашли, явно было заметно, что они «слегка» подрались, до того как нажали на кнопку. У одного трупа внутри нашли белые твердые шарики. Происхождения неизвестного, состав в принципе понятен, ничего примечательного. Пластик какой-то. Доктора решили, что виноваты грибки, которые появились уже после смерти.

Прилетели на станцию. Тихо всё, спокойно, особенных разрушений нет. Но и людей нет, тоже. Есть несколько (гораздо меньше тех ста людей, которые на станции должны были быть) трупов прямо на улицах, и у некоторых из них те же шарики. Мы начали обследование, друг дружку боимся, люди потихоньку дохнут (как с шариками, так и без). Никаких новых фактов принципиально не обнаружилось. Ну связь корабля с Землей пропала, эка невидаль.

У меня и моего друга-радиста родилась версия: это инопланетяне, которые подделываются под людей и хотят нас завоевать. Когда копировали тело, то не смогли понять, зачем столько внутренностей, и решили всё пустое пространство внутри забить шариками нужной плотности — чтобы сохранить объём и вес человеческий. И ещё одно, ментальное отличие — они не читали детских книжек и неадекватно реагируют в стрессовых ситуациях. Могут зря испугаться, не понять шутки и прочее. И, кажется, только на это можно их поймать. А рентген и остальная диагностика их не пронимает. Версию эту никому не рассказываем, сами думаем.

В какой-то момент я и ещё трое отправились осматривать какое-то многоэтажное здание. Поднялись на высокий этаж, и стоим на лестничной клетке. Там окно. И тут в наушниках говорят, что моего друга-радиста нашли мёртвым: задохнулся на рабочем месте, за пультом. Я разозлился на всех, и на одного своего спутника резко навожу дуло и говорю: «Мы вас раскусили, прыгай в окно или застрелю!» Вроде как-то внезапно пришла мысль проверить, сработает ли ментальная проверка или нет. А он возьми да и прыгни. Смотрим вниз — и точно, распался на части, и там шарики белые.

Пришлось рассказать нашу версию оставшимся двоим, чтобы как-то объяснить свои действия. Они слушали меня с открытыми ртами. Когда я договорил, оставшийся со мной толстый парень говорит: «Ты дуло то опусти, неужто и в нас не уверен?». Я отвечаю: «Я в себе не уверен». И расстреливаю их обоих в упор.

У этого сна была сюжетная основа, но самое интересное в нём — идея:

Кроме нашего, существует большое число других, параллельных миров. Все они отличаются друг от друга тем, насколько быстро в них течёт время. Между соседними по темпам мирами есть переходы — на первый взгляд обычные окна, ворота, колодцы.

При попадании в более медленный мир, ты замечаешь только, что у них гораздо меньше технических достижений, но время для тебя течёт так же, как и раньше. Но если ты вернёшься обратно в свой мир, то обнаружишь, что прошло несколько десятков лет, а не те пара дней, которые тебя не было.

И главное: самый медленный мир — это мир, в котором живут боги.

Австрия во время Второй мировой войны. Конец зимы.

Дело происходит в одной лаборатории, которая исследует химическое оружие, придумывает противоядия, занимается генными исследованиями и наверняка ещё чем-то секретным. Лаборатория располагается в глухой деревне, в доме, который снаружи выглядит как обычная деревенская хата. В лаборатории много стратегических жидкостей, инструментов, лабораторных животных, но особую ценность представляют собой крокодил, живущий в аквариуме, и мальчик лет шести, которого в лабораторию взяли сразу после рождения (отец погиб, мать умерла при родах).

Волей-неволей все работники лаборатории во главе с профессором — подопытные кролики. Все люди поголовно, кроме этого мальчика, страдают странной болезнью (в частности, у них не сворачивается кровь). Правда, они же сами разработали особые пилюли и должны принимать их раз в день, чтобы никаких неудобств не испытывать. Мальчику сделали универсальную прививку в самом детстве, и он вообще не подвержен никаким болезням, в том числе этой, но за ним постоянно наблюдают и не отпускают далеко.

И вот Германия решила использовать свою власть, и начала все лаборатории переносить в центр, построила для них многоэтажное стеклянное здание посреди столицы, чтобы народ мог наблюдать за развитием науки — и вообще, для развлечения. Разумеется, никому не хочется уезжать из уютной деревни в стеклянный дом, но строгая власть прислала машины и конвой с автоматами. Что ж, в нашей лаборатории пакуют вещи. Мальчик совсем не хочет никуда ехать, начинает бузить, разбивает колбу с газом, его просят побыть смирным, но перед самым отправлением он тайком хватает самую ценную коробочку и убегает из дому. Его исчезновение замечают, хотя и не сразу. Переезд отложить всё равно не могут — конвой не понимает никаких отговорок, так что все уезжают, а один ученый (назовём его Александр) остается и уходит искать мальчика. Уже на месте выясняется, что мальчик унес с собой именно те пилюли, которые должны есть все работники лаборатории, чтобы не погибнуть от малого пореза.

Снег тает, поют птицы, появляются почки на деревьях. С приключениями и трудностями, через два дня Александр ловит мальчика, уговаривает его поехать в город и повидаться с профессором и всеми остальными, а потом они что-нибудь придумают, чтобы он смог вернуться в деревню. Сам Александр где-то в лесу поцарапал руки и теперь у него постоянно капает кровь с ладоней. Они приезжают в город, в самом центре стоит внушительных размеров стеклянное здание. Лестницы снаружи, так что кто угодно может подняться и посмотреть, чем заняты учёные. Людей на лестницах и галереях довольно много, они гуляют как в зоопарке, многие с детьми, тыкают в стекло пальцами. Александр и мальчик вдвоём поднимаются до своей лаборатории, и им через стекло, жестами, рассказывают, что у них нет пилюль, и они скоро умрут, и что их заблокировали — никого не пускают внутрь, посадили на жёсткий карантин. Александр как-то догадался, что пилюли у мальчика, находит их в рюкзачке, кулаками разбивает стекло и заходит внутрь..

Но уже было слишком поздно, видимо. Финальный кадр сна: в одной современной книге фотография из зоопарка. В клетке лежит крокодил, обложенный десятком человеческих черепов.

Не знаю, откуда во мне взялась эта идея, но снится уже второй раз. Ничего особенно оригинального — стокгольмский синдром давно известен, есть и Эксперимент, и Королевская битва, и Counter-strike, но я всё-таки расскажу.

Это игра, в которой противопоставляются две команды — одна в тысячу человек (назовём их партизанами), другая — в триста (солдаты). Партизаны вооружены исключительно ножами, а солдаты — всем чем угодно, начиная от автоматов и заканчивая грузовыми автомобилями. Бронежилетов, танков, оружия химической атаки и самолётов с вертолетами в игре нет. В начале игры все солдаты одеты в известную униформу, а партизаны — в обычную одежду.

Игра проходит на довольно большом полигоне с известными всем границами площадью, скажем, в 200 км². Это было очень похоже на оцепленный кусок сельской местности — в основном лесная зона, но есть и деревушки, и просёлочные дороги, и поля. У партизанов есть два часа на то, чтобы спрятаться или как-то сгруппироваться на полигоне. После этого на полигон получают доступ солдаты, ровно на сутки. Их цель — найти и истребить партизанов. Если через сутки у солдат будет численное преимущество в три раза — они победили, если партизанов будет больше, чем треть числа солдат — то победили партизаны. Да, кроме солдат и партизанов никаких людей на полигоне нет.

«Живым» покидать пределы полигона нельзя, а «убитым», наоборот, нужно как можно быстрее удалиться. Как именно определялось, что человек убит игрушечной пулей или тем более ножом, во сне не уточнялось, но это не самая сложная технически задача — см. пейнтбол. После того, как один человек убил другого, он может взять себе его одежду и оружие.

Если выигрывают партизаны, то каждый из них получает большую сумму денег, прямо пропорциональную числу оставшихся в живых партизанов. Если выигрывают солдаты, то каждый из них получает фиксированную заранее, тоже большую, сумму денег — они наёмники.

В первом сне я играл на стороне партизанов, и теперь уже не очень хорошо его помню. Люди разбились на группы и, в основном, прятались. За сутки я никого не убил, но измотался страшно. Этой ночью опять должен был играть за партизанов, но перед игрой сказал, что это я уже пробовал, и меня отправили к солдатам.

Пока ещё не доиграли, жду продолжения в следующей серии.